Случай с Курмангали.

7 12 2009

Курмангали был потомственным чабаном. И отец его и дед всю жизнь пасли овец. Дед пас байских овец, отец совхозных, и теперь вот Курмангали пас фермерских овец, как теперь принято называть дехкан и животноводов. Было у него и своё поголовье, немного – около шестидесяти-семидесяти голов. Друзья-односельчане, шутя, называли его «минг койлы бай» – владелец тысячи овец, так издревле называли зажиточных людей. Курмангали не обращал на это особого внимания, и знай – делал своё дело. Дело чабана было очень ответственно, ведь народ доверил ему своё имущество, которого в стаде было действительно не меньше тысячи.            Лето подходило к концу, дни были еще очень жаркими, а вот ночи уже довольно прохладны. По утрам становилось очень холодно, в степи это особенно чувствовалось. Стадо Курмангали мирно паслось на просторах степи. Днем оно разбредалось по пастбищу, под чутким надзором чабана и нескольких псов, на ночь все стадо собирали в кошару – специальный  огражденный загон. Жизнь в степи текла размеренно и неторопливо, казалось, ничто не может потревожить её. Иногда случалось, что некоторые овцы забредали слишком далеко, и их приходилось искать. Иногда даже случалось, что шакалы и степные волки задирали таких заблудших овец. Но этот случай был совсем другим.

По степи прошел слух о том, что в степи появились волки. По рассказам они были особенно крупными, и говорят цвета, они были не серого, как обычный степной волк, а буро-черные. Рассказывали что в соседнем районе, в одном стаде они задрали пять или шесть баранов. Курмангали поначалу не верил всем этим слухам, пока не заметил странности в поведении стада и его пяти среднеазиатских овчарок. Стадо, почему-то даже днем стало сбиваться в кучу, не разбредаясь. И совсем уж странным явлением было то, что стадо перестало издавать какие либо звуки. Оно стало немым, слышен был только топот копыт и редкое блеяние некоторых ягнят. Овчарки тоже вели себя настороженно, все время, бегая кругами вокруг стада. Когда чабан подзывал их, раньше они весело подбегали, виляя хвостом, сейчас же виновато поджав хвосты, жалобно скулили.

Курмангали не мог ничего понять, вроде бы никакой опасности не наблюдалось. Во всяком случае визуально степь кругом была все такой же как всегда. Но беспокойство животных передалось и чабану, и он на всякий случай зарядил старую охотничью двустволку.

Все произошло поздно ночью. Курмангали проснулся от шума. Все ночное небо было заполнено бесконечными блеяниями, стонами и завываниями. Животные будто бы все разом взбесились, их дикий панический страх висел в воздухе и был физически осязаем. Чабан вскочил со своего место, схватил ружье лежавшее рядом. Включил самый мощный фонарь, который у него был и выбежал из юрты. На улице он тоже почувствовал угнетающее, подавляющее волю, необъяснимое чувство страха. Он направил свет фонаря вперед и шел туда, откуда слышались возня и рык вторгшихся животных. Курмангали повторял про себя суры из Корана, и молил всевышнего о том, чтобы это были волки.

Это действительно были волки. На вид они были намного крупнее обычных степных волков, и черные- черные, почти сливались с тьмой ночи. Трое из них, склонясь, раздирали барана, самого крупного в стаде. Чувство ненависти и страха смешалось в сердце Курмангали, придало ему силы, он вскинул ружье и выстрелил два раза, целясь промеж светящихся глаз. Грохот выстрелов разорвал воздух ночи. И вдруг сразу стало тихо. Животные разом замолкли. Волки исчезли, только один лежал на земле, без движения. Курмангали подошел ближе, осветил фонариком лежащего волка. В близи он казался совсем крупным,  примерно с годовалого осла. Чабан с опаской посмотрел по сторонам, другие волки могли вернутся. Но все вроде бы затихло. Курмангали осмелев, ткнул стволом ружья в волка, пытаясь его развернуть к себе мордой. И вдруг волк зашевелился. В следующий момент он вскочил, и не успел чабан очнуться, как лежал на земле, прижатый тяжелыми лапами волка. Все что он смог сделать в таком положении, это ухватить двумя руками ружье и упереть его в пасть зверю, что есть сил.  Он ощутил зловонное дыхание зверя, видел горящие злобой глаза, разверзнутую пасть и блеск белых зубов. Это конец подумал он, и вскрикнул во весь голос – Ла илаха ил Аллах.

Зверь вдруг отскочил, стал корчится и стонать. На глазах у Курмангали он начал вытягиваться. Встал на задние лапы, продолжая деформироваться. Чабан видел лишь смутное пятно, с неразличимыми контурами. Наконец пятно стало похожим на человека. Оно было на голову выше чабана, и различить можно было только горящие во тьме глаза.

«Успокойся Курмангали» – заговорило существо. Хотя чабан не слышал звука, во всяком случае, он  не мог понять какой у него голос. Слова врезались в его сознание и были четко различимы. «Мне не дано забрать твою жизнь, на это нет соизволения всевышнего. Я пришел за  этим бараном» – продолжил оборотень. Курмангали оцепенел. «Нет» – хотел он крикнуть, но не смог выдавить из себя ни звука. «Нам дозволено забрать лишь девять баранов. Твой – последний» «Ты знаешь его цену? Она равна трем тысячам жизней» «Уйди с дороги и позволь мне уйти».

Курмангали не сказал ни слова и стоял как одурманенный. Существо с легкостью подняло лежащего на земле барана, взвалило на плечо, будто это был ягненок, повернулось и ушло во тьму ночи. Курмангали еще долго стоял там как истукан. Он хотел посветить фонарем вслед ушедшему, но точно знал что его уже нет, и поэтому не стал этого делать.

Он не сомкнул глаз до самого утра. Утром он по привычке заварил черный чай с молоком. Разостлал дастархан, и сел пить чай. Он не ощущал голода, а сделал это скорее автоматически, перебирая в голове ночные события. Он не мог понять смысла сказанных ему слов. Так же по привычке он включил радио. По радио передавали о каких то важных событиях произошедших в эту ночь. И вдруг он понял, что в этих событиях есть какая то связь. Мелодичный голос дикторши вешал: «Спецподразделения МВД Республики, после ожесточенных перестрелок обезвредило три группы террористов. Основная группа была оснащена самой современной подрывной техникой и взрывчаткой, и двигалось по направлению к Сарычелекскому гидроузлу. Последствия, при удачном проведении теракта и подрыве плотины одновременно в трех точках, привели бы к прорыву плотины, затоплению больших территорий и гибели десятков тысяч людей.»

Наконец Курмангали понял смысл услышанных им ночью слов. Он, вскинув руки высоко к небу,  воскликнул –  «Велик Аллах, милостивый и милосердный, да свершится воля его»